Не родись красивой? Поезд жизни Светланы Давиденко:Поярская писаница,место высадки Ноя,Баку,Тюмень
© Наталья Ярославова – Оболенская
24-25 октября 2014 года
Полный текст с иллюстрациями по ссылке http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=15&PubID=1045
Самой красивой из трех сестер Давиденко была Светлана Анатольевна. Её черты были более отточены, она знала поклонение многих мужчин и фотохроника сохранила шикарные образы в полупрофиль, отражающие её естественную красоту - от «архитектора Вселенной».
Юность красавицы пришлась на 60-е, когда было ещё очень далеко до компьютерных технологий обработки снимков и представляемый мною фотоальбом – это то, что дала ей природа.
Они были похожи с моей мамой и даже иногда носили общие платья. Но у Светланы Давиденко была счастливая улыбка. Она умела позировать, она имела другую энергетику, нос её был - более классический, и она была миниатюрнее.
«Мамин образ», чуть – чуть подправленный Создателем через 6 лет, которые разделяли их даты рождения.
Даты смерти разделяло менее полутора лет ( «Юность Тамары Давиденко–Ярославовой. Воспоминания о «Чистой протоке», о Марковых и Мещерских–Ширинских).
22 октября земной мир попрощался со Светланой Давиденко. А умерла она за несколько часов до авиакатастрофы во Внуково, в которой погиб президент «Тоталь» ( «Дороги Нефтяников».Последние партнеры и проекты Президента французской компании Тоталь Кристофа де Марджери перед гибелью в авиакатастрофе»).
Причем здесь Франция ? – об этом я думала с утра 22 октября, когда увидела сон о том, как умершей маме моя живая родственница рассказывает о нашей жизни «в мире живых», обо мне, о Франции. Как она может разговаривать с мамой, если они в разных мирах и причем здесь Франция ? Но оказалось, что и мамина сестра Светлана уже «за гранью». Мне сообщили об этом 23 октября, но уже 22 числа поняла , что мне надо ждать печальных новостей, ещё не зная имя.
А поскольку я сейчас в Тюмени, то вчера 24 октября встретилась с её дочерью из «второй жизни». Мы просмотрели фотоальбомы и я выбрала фотографии, которые отражают её необычную Судьбу - так, как я её знала.
«Судьба» - одна из версий названия этой статьи. Или - под вопросом: Не родись красивой? Я оставлю вопрос, потому сама однажды в своем «Проекте счастья» писала о том, что давать оценку жизни человека, как счастливой или не счастливой можно только по её финалу.
Её уход я оцениваю, как счастливый. Рядом с ней был сын Алик и брат Виктор, приехавшие из Красноярска и Москвы на её день рождения 16 октября. Она общалась два дня с её ближайшим «кругом по крови». И ушла… В один день. Оставив самое большое потомство из трех сестер и брата Давиденко.
Однажды я писала статью«Вторая жизнь с Березовской чудотворной иконой Николы Закамского».
У Светланы Давиденко было "две жизни". Она вышла замуж за стипендиата Ленинской премии Василия Аверкова в Красноярске и родила дочь Ирину Аверкову – мою ровесницу. На одной из фотографий мы с Ириной вместе в Минусинке, на Енисее , в возрасте полутора или двух с половиной лет (с учетом лета), во дворе дома бабушки Клавдии Никтополеоновны Давиденко, урожденной Марковой. Ирину воспитывала, в основном, Клавдия Никтополеоновна, потому что Светлана училась в ВУЗе в Москве.
В её московские годы , сразу после рождения Ирины, Светлана Давиденко (Аверкова) гостила в Петербурге и Пушкино, у сына родной сестры Клавдии Никтополеоновны Марковой (Давиденко) - Анюты Сусловой. Родной сестрой для Клавдии Анюта была по их матери Ксении, в первом браке - Сусловой, во втором браке - Марковой. Муж Анюты Сусловой - Бусыгин, и сыновья носили фамилию Бусыгины. Один был комендантом в Кронштадте в годы ВОВ, второй прокурором в Львове, третий - председателем союза композиторов Молдавии. История этой встречи «реконструируется» по надписи на фотографии В.Бусыгина. По чертам лица и другим фотографиям – это средний брат. В сохранившихся записях он назван Василий ( «Мойка 14… От города Благовещения до Кронштадта… От Константина Великого до Северного Общество и РГО»)
Дочь Светланы - Ирина, с воспитывавшей её бабушкой Клавдией Никтополеоновной, приезжали к нам в Нефтекамск. Светлана одевала Ирочку по-московски. Помню историю с капроновыми бантами, которых не было в башкирской провинции. И мне, и ей хотелось бант синий. Бабушка отдавала предпочтение Ирине. Но я тогда не понимала меру её болезни и мне казалось: разница между нами в том, что Ирину она воспитывала с рождения. А объяснение было совсем другое. Клавдия Никтополеоновна шла на уступки ей во всем, потому что знала уже о её диагнозе.
Ирине не суждено было дожить до школы. Она умерла от такой же опухоли мозга, какая была у её отца Василия Аверкова. Дочь была зачата, когда у мужа Светланы уже развивалась опухоль от гематомы после бандитского удара, но о его болезни ещё не было известно.
По воспоминаниям моей мамы Тамары Анатольевны Давиденко "Ирина росла поразительно чуткой ко всем проявлениям жизни. Обладала феноменальной памятью. Незаурядными для своего возраста способностями, творческим воображением, недетским восприятием мира. Страшно скучала об отце и матери, тяжело страдала от вынужденной разлуки с ними. Была нежно и трогательно привязана к бабушке. В минуты встречи с матерью была бесконечно счастлива".
Вынужденная разлука Светланы Давиденко с дочерью Ириной была связана ещё и с тем, что она несколько месяцев ухаживала после операции за мужем Василием, когда он лежал в больнице. Фактически была и медсестрой при нем.
Блестящий брак, завидный муж. Редкая трагедия. Студентка московского ВУЗа потеряла в один год и мужа , и дочь. Красивая и грустная – так я называю её московские фотографии того времени. Вдова в 26 лет.
Эти великие утраты, видимо, и стали причиной того, что Светлана Давиденко попала на пешеходном переходе под автомобиль скорой помощи, получила тяжелейшие травмы и тогда стоял вопрос об ампутации ноги. Но какой-то великий хирург на свой риск вживил ей 10 сантиметров бараньей косточки, вместо раздробленной, с которой она и прожила уже свою «вторую жизнь».
Светлану Давиденко тогда спасла красота. У врача не поднялась рука ампутировать ногу столь необыкновенно красивой женщине. К сожалению, я не знаю его имени.
После ВУЗа , потерь, травм, - распределение в далекий Нахичевань – место первой высадки Ноя. Я была в Нахичевани с родителями и сестрой, когда её второй брак с Низамом Касумовым был ещё впереди. Мама, папа и мы -детьми ехали поддержать мамину сестру Светлану после потери мужа и дочери. И надо было проверить: как там в далекой Армении, на границе с Турцией, устроилась беловолосая сибирячка Светлана.
Про Ноя и музей Ноя в Нахичевани я, конечно, узнала позже.
Также как много позже узнала и о том, что в Нахичевани родился ювелир и коммерсант И.Лазярян, продавший бриллиант «Великий Могол» Григорию Орлову и получивший, в конечном счете, в его оплату Ропшу ( «План города Петра от «Английского клуба» Артамона Матвеева, с «дополнениями» ювелира Лазаряна, продавшего «Великий Могол» Г.Г.Орлову»).
«….Иван Лазаревич Лазарев был родом из Нахичевани …
Нахичевань считается местом первой высадки «Ноева Ковчега». И в городе есть музей Ноя .
К истории этой я обращалась в статье:
«Родословие Ярославовых XVII в. в контексте Ростовских преданий о Ное, Моисее и Кие, в «Материалах для генеалогии дворянства Ярославской губернии» 1916 г.».
Повторю цитату:
"В Нахичевани я была в семилетнем возрасте. Родную сестру мамы Светлану Анатольевну распределили туда после Московского ВУЗа. Но музей не помню. Его, вероятно, построили позже. Это были времена атеизма и СССР.
Я помню, что в Нахичевани спасла первого человека. Мужчину, который поскользнувшись, ударился головой о дамбу водоема, как мне представилось в детстве, похожего на перевернутую полую пирамиду, и начал сползать по крутому склону вниз, в воду.
Ещё помню, что мне показывали вдаль и говорили: вон она, граница с Турцией. Но границу я не видела. Я видела свободное пространство, редкие кустарники, пастухов, стада. И думала: где же она эта граница ? Почему все её видят, а я нет ?
Позже я была в Нахичевани – 2, на Дону. В Ростов, с Белгород-Днестровского лимана, после отставки переехал брат моей мамы - Виктор Анатольевич. И уже в Ростове на Дону я поняла, что это армянский город…».
Светлана Анатольевна ещё не была во втором браке, когда мы приезжали к ней в Нахичевань. Я помню, что она договаривалась с разносчиками экзотических фруктов и просыпаясь мы обнаруживали утренние фрукты на столе, как сюрприз, т.к. она сама была уже на работе. Её гардероб был тогда светский и столичный. И она, безусловно, выделялась в её расшитых вышивкой костюмах джерси на фоне нахичеванских арыков. Запомнился и розовый Ереван, экскурсию по которому моя тетя Светлана Давиденко устроила для нас, когда мы возвращались через Москву в свой Нефтекамск, за рекой Камой.
В эти же годы, будучи одинокой, она приезжала к нам в Башкирию. Родители знакомили её с молодым инженером Борисом Глинским ( «Борис Ярославов: публикации 1967-1973 гг.в нефтяных изданиях СССР. Соавторы: Глинский, Князев, Лаптев,Портнов, Фазлутдинов,Плешаков, Тетерев, Вострецов, Валеев, Викторов»).
Но что-то не сложилось. Или времени было недостаточно. Или люди они были разные. Или, вернувшись в Нахичевань, она стала объектом большой любви лезгина Низама Касумова. Хотя о фамилии Касумов пишут, что она азербайджанская ( Эльдар Касумов и Нигяр Джамал выступили в Стамбуле)
Я не была непосредственным свидетелем их знакомства. Но, по рассказам, Низам «взял под контроль» паспорт моей тети Светланы Давиденко и соглашался отдать его только в загсе, со штампом.
Второй муж Светланы Давиденко был на 8 лет моложе её.
В части этой возрастной разницы, Светлана Давиденко повторила судьбу своей бабушки Ксении, которая была на 9 лет младше своего мужа Никтополеона Маркова и пережила его на несколько десятилетий ( «Юность Тамары Давиденко–Ярославовой в воспоминаниях её друзей художников и красноярских «Швейков», любителей Свияжска, Маркиза, Казани и Парижа»).
После Нахичеваня Светлана и Низам какое-то время жили в Белоруссии, в Пинске (Пинеске) Брестской области, где родилась их первая дочь Эльмира Касумова, в 1969 году. Родилась она через 9 лет после её сестры по матери Ирины Аверковой.
Мое первое знакомство со вторым супругом тети -Светланы Давиденко произошло в Красноярске. Этот визит в Красноярск был у них экстренный. Когда Светлана Анатольевна вынашивала своего третьего ребенка, у неё случились проблемы с кровью, а в Баку в те годы не было плазмы. Ситуация ухудшалась, она часто теряла сознание и было принято решение перевезти её самолетом в Красноярск, буквально, за несколько дней до родов.
Сестра Галина Давиденко занимала авторитетные позиции в Красноярском здравоохранении и настаивала на транспортировании сестры в Красноярск из-за угрозы и её жизни, и жизни ребенка.
Мы тоже тогда были в Красноярске. Все очень волновались: останется ли она жива.
Но обошлось, за исключением сломанной ключицы у новорожденного сына Алиабаса Касумова. Он был слишком широкоплечим младенцем. Это был 1972 год.
Следующее свидание было примерно в 1976 году. Я , мама, моя родная и двоюродная сестры отдыхали в Фанагории. И мама решила перед возвращением в Тюмень заехать к сестре в Баку, с Черного моря - на Каспийское. Это была авантюра : женщине в 45 лет ехать с юными дочерьми и племянницей в Баку. Поезд на Бакинский ж/д вокзал прибывал ночью. Телеграмму Светлана не получила. Нас тогда спас случайный попутчик, студент. В тот год я первый раз узнала «особенности» Баку для женщин и русских.
Второй раз узнавала эти особенности, когда была на практике с группой на «Нефтяных камнях» («Дамоклов меч» над энергетическим сердцем России на «волосе» Натальи Комаровой).
Хотя, казалось бы, это город шиитов, отдающих приоритет потомкам Фатимы и её мужа - зятя Мухаммеда ( «Фатима бин Мухаммад и пророчество в городе Фатимы о Соловецких островах и «кризисе» Ватикана»).
Не зная местные порядки, «уставы», невольно нарушая их, можно попасть в экстремальные ситуации. А порядки эти отличались от светских, в частности, - в РСФСР и в конце 80-х годов.
Поэтому сестры Светланы Давиденко часто настаивали на её переезде из Баку ещё в 80-х годах.
Этот город «подавлял» светловолосую женщину, хотя и имел много преимуществ. В первую очередь - море.
Перебирались они в Тюмень сложно. Сначала приехала Эльмира и поступила в Тюменский индустриальный институт на АСУ. Потом - Алиабас.
А вот объединение Светланы Анатольевны с детьми произошло после ещё одной трагедии в её жизни. В автомобильной катастрофе погиб её второй муж Низам, не просто опытный водитель, а профессиональный гонщик-спортсмен.
Ему было чуть более сорока лет. И вновь были больницы. И ночные дежурства у постели уходящего мужа.
Это было время развала СССР. У русских в Баку и смешанных семей возникали проблемы. Защитить одинокую русскую вдову было некому. Соседи понимали, что уехать ей придется и трехкомнатная квартира, так или иначе, освободится.
Такова была преамбула того, как после развала СССР и гибели второго мужа, одаренная от Бога красотой Светлана Давиденко появилась в Тюмени, где ей пришлось начинать, практически с нуля, и привыкать к новой территории в её жизни.
А годы и травмы уже напоминали о себе.
Её дочь Эльмира в эти годы работала у меня в Центре стратегии регионального развития Тюменской области.
И ей удалось найти «точки опоры». Можно сказать, помогла её родина – Белоруссия, где она родилась.
Могу ли я назвать этот тюменский период простым для сестры моей мамы ? Нет.
Два брака у часто путешествующей дочери. Три внука.
Но последние годы Светланы Анатольевны отличало то, что она очень много путешествовала и участвовала во всех "экстремальных аттракционах".
В 75 лет посетила Таиланд.
И это было продолжение судьбы женщины, родившейся в год Тигра.
Её историю можно было и начать именно с этого, немало повлиявшего на её судьбу, года рождения.
Не родись красивой ?
Но красота была и её спасением, и её судьбой.
Продолжение фотоальбома http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=15&PubID=1045
24-25 октября 2014 года
Полный текст с иллюстрациями по ссылке http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=15&PubID=1045
Самой красивой из трех сестер Давиденко была Светлана Анатольевна. Её черты были более отточены, она знала поклонение многих мужчин и фотохроника сохранила шикарные образы в полупрофиль, отражающие её естественную красоту - от «архитектора Вселенной».
Юность красавицы пришлась на 60-е, когда было ещё очень далеко до компьютерных технологий обработки снимков и представляемый мною фотоальбом – это то, что дала ей природа.
Они были похожи с моей мамой и даже иногда носили общие платья. Но у Светланы Давиденко была счастливая улыбка. Она умела позировать, она имела другую энергетику, нос её был - более классический, и она была миниатюрнее.
«Мамин образ», чуть – чуть подправленный Создателем через 6 лет, которые разделяли их даты рождения.
Даты смерти разделяло менее полутора лет ( «Юность Тамары Давиденко–Ярославовой. Воспоминания о «Чистой протоке», о Марковых и Мещерских–Ширинских).
22 октября земной мир попрощался со Светланой Давиденко. А умерла она за несколько часов до авиакатастрофы во Внуково, в которой погиб президент «Тоталь» ( «Дороги Нефтяников».Последние партнеры и проекты Президента французской компании Тоталь Кристофа де Марджери перед гибелью в авиакатастрофе»).
Причем здесь Франция ? – об этом я думала с утра 22 октября, когда увидела сон о том, как умершей маме моя живая родственница рассказывает о нашей жизни «в мире живых», обо мне, о Франции. Как она может разговаривать с мамой, если они в разных мирах и причем здесь Франция ? Но оказалось, что и мамина сестра Светлана уже «за гранью». Мне сообщили об этом 23 октября, но уже 22 числа поняла , что мне надо ждать печальных новостей, ещё не зная имя.
А поскольку я сейчас в Тюмени, то вчера 24 октября встретилась с её дочерью из «второй жизни». Мы просмотрели фотоальбомы и я выбрала фотографии, которые отражают её необычную Судьбу - так, как я её знала.
«Судьба» - одна из версий названия этой статьи. Или - под вопросом: Не родись красивой? Я оставлю вопрос, потому сама однажды в своем «Проекте счастья» писала о том, что давать оценку жизни человека, как счастливой или не счастливой можно только по её финалу.
Её уход я оцениваю, как счастливый. Рядом с ней был сын Алик и брат Виктор, приехавшие из Красноярска и Москвы на её день рождения 16 октября. Она общалась два дня с её ближайшим «кругом по крови». И ушла… В один день. Оставив самое большое потомство из трех сестер и брата Давиденко.
Однажды я писала статью«Вторая жизнь с Березовской чудотворной иконой Николы Закамского».
У Светланы Давиденко было "две жизни". Она вышла замуж за стипендиата Ленинской премии Василия Аверкова в Красноярске и родила дочь Ирину Аверкову – мою ровесницу. На одной из фотографий мы с Ириной вместе в Минусинке, на Енисее , в возрасте полутора или двух с половиной лет (с учетом лета), во дворе дома бабушки Клавдии Никтополеоновны Давиденко, урожденной Марковой. Ирину воспитывала, в основном, Клавдия Никтополеоновна, потому что Светлана училась в ВУЗе в Москве.
В её московские годы , сразу после рождения Ирины, Светлана Давиденко (Аверкова) гостила в Петербурге и Пушкино, у сына родной сестры Клавдии Никтополеоновны Марковой (Давиденко) - Анюты Сусловой. Родной сестрой для Клавдии Анюта была по их матери Ксении, в первом браке - Сусловой, во втором браке - Марковой. Муж Анюты Сусловой - Бусыгин, и сыновья носили фамилию Бусыгины. Один был комендантом в Кронштадте в годы ВОВ, второй прокурором в Львове, третий - председателем союза композиторов Молдавии. История этой встречи «реконструируется» по надписи на фотографии В.Бусыгина. По чертам лица и другим фотографиям – это средний брат. В сохранившихся записях он назван Василий ( «Мойка 14… От города Благовещения до Кронштадта… От Константина Великого до Северного Общество и РГО»)
Дочь Светланы - Ирина, с воспитывавшей её бабушкой Клавдией Никтополеоновной, приезжали к нам в Нефтекамск. Светлана одевала Ирочку по-московски. Помню историю с капроновыми бантами, которых не было в башкирской провинции. И мне, и ей хотелось бант синий. Бабушка отдавала предпочтение Ирине. Но я тогда не понимала меру её болезни и мне казалось: разница между нами в том, что Ирину она воспитывала с рождения. А объяснение было совсем другое. Клавдия Никтополеоновна шла на уступки ей во всем, потому что знала уже о её диагнозе.
Ирине не суждено было дожить до школы. Она умерла от такой же опухоли мозга, какая была у её отца Василия Аверкова. Дочь была зачата, когда у мужа Светланы уже развивалась опухоль от гематомы после бандитского удара, но о его болезни ещё не было известно.
По воспоминаниям моей мамы Тамары Анатольевны Давиденко "Ирина росла поразительно чуткой ко всем проявлениям жизни. Обладала феноменальной памятью. Незаурядными для своего возраста способностями, творческим воображением, недетским восприятием мира. Страшно скучала об отце и матери, тяжело страдала от вынужденной разлуки с ними. Была нежно и трогательно привязана к бабушке. В минуты встречи с матерью была бесконечно счастлива".
Вынужденная разлука Светланы Давиденко с дочерью Ириной была связана ещё и с тем, что она несколько месяцев ухаживала после операции за мужем Василием, когда он лежал в больнице. Фактически была и медсестрой при нем.
Блестящий брак, завидный муж. Редкая трагедия. Студентка московского ВУЗа потеряла в один год и мужа , и дочь. Красивая и грустная – так я называю её московские фотографии того времени. Вдова в 26 лет.
Эти великие утраты, видимо, и стали причиной того, что Светлана Давиденко попала на пешеходном переходе под автомобиль скорой помощи, получила тяжелейшие травмы и тогда стоял вопрос об ампутации ноги. Но какой-то великий хирург на свой риск вживил ей 10 сантиметров бараньей косточки, вместо раздробленной, с которой она и прожила уже свою «вторую жизнь».
Светлану Давиденко тогда спасла красота. У врача не поднялась рука ампутировать ногу столь необыкновенно красивой женщине. К сожалению, я не знаю его имени.
После ВУЗа , потерь, травм, - распределение в далекий Нахичевань – место первой высадки Ноя. Я была в Нахичевани с родителями и сестрой, когда её второй брак с Низамом Касумовым был ещё впереди. Мама, папа и мы -детьми ехали поддержать мамину сестру Светлану после потери мужа и дочери. И надо было проверить: как там в далекой Армении, на границе с Турцией, устроилась беловолосая сибирячка Светлана.
Про Ноя и музей Ноя в Нахичевани я, конечно, узнала позже.
Также как много позже узнала и о том, что в Нахичевани родился ювелир и коммерсант И.Лазярян, продавший бриллиант «Великий Могол» Григорию Орлову и получивший, в конечном счете, в его оплату Ропшу ( «План города Петра от «Английского клуба» Артамона Матвеева, с «дополнениями» ювелира Лазаряна, продавшего «Великий Могол» Г.Г.Орлову»).
«….Иван Лазаревич Лазарев был родом из Нахичевани …
Нахичевань считается местом первой высадки «Ноева Ковчега». И в городе есть музей Ноя .
К истории этой я обращалась в статье:
«Родословие Ярославовых XVII в. в контексте Ростовских преданий о Ное, Моисее и Кие, в «Материалах для генеалогии дворянства Ярославской губернии» 1916 г.».
Повторю цитату:
"В Нахичевани я была в семилетнем возрасте. Родную сестру мамы Светлану Анатольевну распределили туда после Московского ВУЗа. Но музей не помню. Его, вероятно, построили позже. Это были времена атеизма и СССР.
Я помню, что в Нахичевани спасла первого человека. Мужчину, который поскользнувшись, ударился головой о дамбу водоема, как мне представилось в детстве, похожего на перевернутую полую пирамиду, и начал сползать по крутому склону вниз, в воду.
Ещё помню, что мне показывали вдаль и говорили: вон она, граница с Турцией. Но границу я не видела. Я видела свободное пространство, редкие кустарники, пастухов, стада. И думала: где же она эта граница ? Почему все её видят, а я нет ?
Позже я была в Нахичевани – 2, на Дону. В Ростов, с Белгород-Днестровского лимана, после отставки переехал брат моей мамы - Виктор Анатольевич. И уже в Ростове на Дону я поняла, что это армянский город…».
Светлана Анатольевна ещё не была во втором браке, когда мы приезжали к ней в Нахичевань. Я помню, что она договаривалась с разносчиками экзотических фруктов и просыпаясь мы обнаруживали утренние фрукты на столе, как сюрприз, т.к. она сама была уже на работе. Её гардероб был тогда светский и столичный. И она, безусловно, выделялась в её расшитых вышивкой костюмах джерси на фоне нахичеванских арыков. Запомнился и розовый Ереван, экскурсию по которому моя тетя Светлана Давиденко устроила для нас, когда мы возвращались через Москву в свой Нефтекамск, за рекой Камой.
В эти же годы, будучи одинокой, она приезжала к нам в Башкирию. Родители знакомили её с молодым инженером Борисом Глинским ( «Борис Ярославов: публикации 1967-1973 гг.в нефтяных изданиях СССР. Соавторы: Глинский, Князев, Лаптев,Портнов, Фазлутдинов,Плешаков, Тетерев, Вострецов, Валеев, Викторов»).
Но что-то не сложилось. Или времени было недостаточно. Или люди они были разные. Или, вернувшись в Нахичевань, она стала объектом большой любви лезгина Низама Касумова. Хотя о фамилии Касумов пишут, что она азербайджанская ( Эльдар Касумов и Нигяр Джамал выступили в Стамбуле)
Я не была непосредственным свидетелем их знакомства. Но, по рассказам, Низам «взял под контроль» паспорт моей тети Светланы Давиденко и соглашался отдать его только в загсе, со штампом.
Второй муж Светланы Давиденко был на 8 лет моложе её.
В части этой возрастной разницы, Светлана Давиденко повторила судьбу своей бабушки Ксении, которая была на 9 лет младше своего мужа Никтополеона Маркова и пережила его на несколько десятилетий ( «Юность Тамары Давиденко–Ярославовой в воспоминаниях её друзей художников и красноярских «Швейков», любителей Свияжска, Маркиза, Казани и Парижа»).
После Нахичеваня Светлана и Низам какое-то время жили в Белоруссии, в Пинске (Пинеске) Брестской области, где родилась их первая дочь Эльмира Касумова, в 1969 году. Родилась она через 9 лет после её сестры по матери Ирины Аверковой.
Мое первое знакомство со вторым супругом тети -Светланы Давиденко произошло в Красноярске. Этот визит в Красноярск был у них экстренный. Когда Светлана Анатольевна вынашивала своего третьего ребенка, у неё случились проблемы с кровью, а в Баку в те годы не было плазмы. Ситуация ухудшалась, она часто теряла сознание и было принято решение перевезти её самолетом в Красноярск, буквально, за несколько дней до родов.
Сестра Галина Давиденко занимала авторитетные позиции в Красноярском здравоохранении и настаивала на транспортировании сестры в Красноярск из-за угрозы и её жизни, и жизни ребенка.
Мы тоже тогда были в Красноярске. Все очень волновались: останется ли она жива.
Но обошлось, за исключением сломанной ключицы у новорожденного сына Алиабаса Касумова. Он был слишком широкоплечим младенцем. Это был 1972 год.
Следующее свидание было примерно в 1976 году. Я , мама, моя родная и двоюродная сестры отдыхали в Фанагории. И мама решила перед возвращением в Тюмень заехать к сестре в Баку, с Черного моря - на Каспийское. Это была авантюра : женщине в 45 лет ехать с юными дочерьми и племянницей в Баку. Поезд на Бакинский ж/д вокзал прибывал ночью. Телеграмму Светлана не получила. Нас тогда спас случайный попутчик, студент. В тот год я первый раз узнала «особенности» Баку для женщин и русских.
Второй раз узнавала эти особенности, когда была на практике с группой на «Нефтяных камнях» («Дамоклов меч» над энергетическим сердцем России на «волосе» Натальи Комаровой).
Хотя, казалось бы, это город шиитов, отдающих приоритет потомкам Фатимы и её мужа - зятя Мухаммеда ( «Фатима бин Мухаммад и пророчество в городе Фатимы о Соловецких островах и «кризисе» Ватикана»).
Не зная местные порядки, «уставы», невольно нарушая их, можно попасть в экстремальные ситуации. А порядки эти отличались от светских, в частности, - в РСФСР и в конце 80-х годов.
Поэтому сестры Светланы Давиденко часто настаивали на её переезде из Баку ещё в 80-х годах.
Этот город «подавлял» светловолосую женщину, хотя и имел много преимуществ. В первую очередь - море.
Перебирались они в Тюмень сложно. Сначала приехала Эльмира и поступила в Тюменский индустриальный институт на АСУ. Потом - Алиабас.
А вот объединение Светланы Анатольевны с детьми произошло после ещё одной трагедии в её жизни. В автомобильной катастрофе погиб её второй муж Низам, не просто опытный водитель, а профессиональный гонщик-спортсмен.
Ему было чуть более сорока лет. И вновь были больницы. И ночные дежурства у постели уходящего мужа.
Это было время развала СССР. У русских в Баку и смешанных семей возникали проблемы. Защитить одинокую русскую вдову было некому. Соседи понимали, что уехать ей придется и трехкомнатная квартира, так или иначе, освободится.
Такова была преамбула того, как после развала СССР и гибели второго мужа, одаренная от Бога красотой Светлана Давиденко появилась в Тюмени, где ей пришлось начинать, практически с нуля, и привыкать к новой территории в её жизни.
А годы и травмы уже напоминали о себе.
Её дочь Эльмира в эти годы работала у меня в Центре стратегии регионального развития Тюменской области.
И ей удалось найти «точки опоры». Можно сказать, помогла её родина – Белоруссия, где она родилась.
Могу ли я назвать этот тюменский период простым для сестры моей мамы ? Нет.
Два брака у часто путешествующей дочери. Три внука.
Но последние годы Светланы Анатольевны отличало то, что она очень много путешествовала и участвовала во всех "экстремальных аттракционах".
В 75 лет посетила Таиланд.
И это было продолжение судьбы женщины, родившейся в год Тигра.
Её историю можно было и начать именно с этого, немало повлиявшего на её судьбу, года рождения.
Не родись красивой ?
Но красота была и её спасением, и её судьбой.
Продолжение фотоальбома http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=15&PubID=1045